www.ji-magazine.lviv.ua

Марк Найдорф

В статье рассмотрен институт «всеобщих, равных и тайных выборов» в контексте представлений о современной цивилизации – как  особенной, массовой. Показано, что выборы институализируют основные свойства современного общества, которое воспроизводит себя путём множественного массообразования. Показано, что участие индивидов в электоральных группах добровольно, анонимно, посвящено одной общей цели и продолжается до тех пор, пока цель остаётся значимой для участников группы. В связи с возникающей в группах коллективной субъектностью в статье обсуждается вопрос о коллективной ответственности и вине.

Ключевые слова: массовое общество, выборы, коллективная ответственность, коллективная вина

Сейчас уже трудно поверить, что привычные всем и почти неоспоримые «всеобщие, равные и тайные» выборы появились в большинстве стран европейской цивилизации только в ХХ веке. Так завершился столетний процесс расширения круга лиц, допускаемых к голосованию. Симптоматично, что утверждение этой формы гражданского участия в политике совпало с установлением массового общества[1] в этих странах после Первой мировой войны, и было по сути полным его признанием.

Массовое общество

Вопрос, что называют массовым обществом всё ещё дебатируется, поэтому полезно обойтись без определения термина, которое в любом случае может быть оспорено. Описательно же «массовое общество» - то, в котором образование масс становятся необходимым и постоянным условием его существования. Всё влиятельное и имеющее значительные последствия в таком обществе происходит там, где так или иначе образуются массы и массовые движения – не только в политике, но в торговле, финансах, спорте, транспорте и т. д., даже в медицинском обеспечении граждан. «Массовое производство и массовое потребление» – базовая формула жизни массового общества.

Массы как форма ассоциации людских множеств возникали и в предшествующие времена, но в исключительных случаях – как спутники социальных или природных катастроф (например, восстаний, землетрясений и т.п.).  Специфическим для современного массового общества является регулярное воспроизводство разнообразных человеческих масс. На их влиятельность указывал ещё Гюстав Лебон в конце XIX века, заметив, что они представляют собой «единственную силу, которой ничто не угрожает и значение которой всё увеличивается». И, что «наступающая эпоха будет поистине эрой масс».[2]

Современные общества отличаются текучим разнообразием возникающих и исчезающих в них групп, движений, ассоциаций. Массовые общности могут быть образованы из поклонников поп-звезды, участников биржевой паники, покупателей модного товара, защитников дикой природы, болельщиков национальной сборной, читателей книги-бестселлера и т. д. и т. п. Можно назвать несколько основных свойств, которые отличают эти массовые ассоциации людей: участие в таких группах добровольно, анонимно, посвящено одной общей цели и продолжается до тех пор, пока цель остаётся значимой для участников группы.

Цель, временно связывающая группу, выступает также единственным надёжным признаком отличия одной массовой общности от других. Поэтому две контингентно одинаковые группы могут оказаться одновременно двумя разными массовыми общностями. Например, группа болельщиков одной популярной команды может бы одновременно и группой покупателей товаров с соответствующей символикой.  Движение за озеленение родного города, состоящее из людей совершенно разных по социологическим критериям, на выборах может составить основной электорат кандидата с соответствующей программой.

Общественное значение, «весомость» и привлекательность группообразующей цели обычно характеризуют через её «популярность» – указанием на множество посетителей концертов, покупателей видео- или аудиозаписей, распродаваемых автомобилей или кроссовок, сумм пожертвований или продаж, движения котировок и т.д. Мощность масс и массовых движений, их влиятельность, усиление или ослабление оценивают прежде всего численными параметрами.

Электоральные массы

Всё сказанное можно отнести к электорату, который образуется в рамках избирательного процесса,[3] и который проявляет себя как массовое движение и может быть описан через указанные выше свойства:

1. Добровольность. В большинстве стран всеобщие выборы предполагают право участвовать в них как предоставленную возможность, а не обязанность. Вместо последней применяется менее обязательная формула – «гражданский долг», который в большинстве стран можно исполнять по желанию.[4]  Выборы считаются «всеобщими» независимо от того, сколько граждан добровольно не явились на избирательные участки.

2.  Анонимность. Надо напомнить, что до установления данного типа выборов анонимность не считалась разумным условием честного голосования.[5] Анонимность голосов (а не голосующих!) в наше время обеспечивает их равенство, после чего значимым остаётся только число поданных неразличимо равных голосов.

3. Нацеленность. Избиратели – это люди, связанные анонимно и добровольно целью провести в лидеры одного, общего для них, кандидата. Ничего, кроме общей цели, не объединяет этих людей – обычно, не незнакомых и ничем не обязанных друг другу – во временное, ситуативное, «массовое» по своей структуре сообщество, именуемое «электорат». Все сходства и различия внутри этого пула избирателей – по родству, принадлежности к одной социальной страте, образованию, доходам и др., - теряют своё значение в рамках избирательного процесса.

4. Временность. Сообщество избирателей – сторонников одного кандидата – существует только в рамках избирательной кампании.[6] После её завершения существование такого сообщества прекращается.

5. Численность. В избирательном процессе первостепенное значение имеет численность («мощность») массы голосов, поданных за данного кандидата. Все другие свойства участников добровольного временного сообщества его сторонников, кроме как подателей голосов, в избирательном процессе элиминируются его анонимностью.

Мы видим, что все перечисленные выше свойства массы, сформированной избирательным процессом, необходимы, функционально взаимосвязаны и имеют смысл в комплексе. В самом деле: временность избирательной кампании является ключевым условием целевой мобилизации электората; добровольность – непременное условие избирательной ситуации; анонимность голосов – избирательная абстракция, позволяющая выразить результаты выборов в числовой форме и специфическое условие уравнивания избирателей.

Так строится избирательная система массовой демократии,[7] которая вовлекает граждан в электоральные массы, предлагая для этого избирателю задачу наименьшей возможной трудности, а именно, оставляет ему самому решать на какой вопрос он отвечает актом голосования (тайна голосования оставляет неизвестным, что именно является предметом выбора: планы, стиль управления, манера держатся у предложенных на выбор кандидатов или что-либо ещё). Этим обстоятельством вызывается к жизни отрасль публичной и научные политологии, задача которой состоит как раз в том, чтобы интерпретировать, казалось бы, однозначные и простые волеизъявления граждан.

Коллективный субъект

Парадокс всеобщих выборов состоит в том, что акт голосования совершается индивидуально, но результат голосования не зависит ни от кого в отдельности. Избиратель не может сказать, «я выбрал», он говорит «я проголосовал за», но он может сказать «мы выбрали». Это значит, что в ходе избирательного процесса сложился коллективный субъект волеизъявления – «мы», чья воля была выражена наибольшим числом поданных голосов. 

Поскольку своим выбором данная электоральная масса совершает действие, имеющее реальные последствия, именно к ней следует отнести субъектность (авторство) наступивших последствий. Например, выбор кандидата, пообещавшего снизить налоги (и снизившего их), фактически есть действие той части электората, чьим волеизъявлением кандидат был избран (его соперник призывал не делать этого). И это коллективное электоральное действие породит последствия – в одних случаях благотворные, в других – негативные. Связь между поступком и его последствиями может быть определена как ответственность. Очевидно, что там, где субъектом действия выступает электорат, следует говорить об ответственности электората. В некоторых случаях эта ответственность может быть расценена как вина, если последствия коллективного выбора расцениваются как наносящие ущерб или даже катастрофические.

 Так возникает проблема коллективной ответственности или коллективной вины. Классический пример – концентрация пассажиров на одном из бортов судна. Если случилось, что судно из-за этого перевернулось, то винят капитана. Каждый из пассажиров не виноват, т.к. любой из них имел право и мог безопасно находиться на палубе, но, когда все пассажиры воспользовались своим правом, они причинили катастрофу.

Другой широко известный пример – президентские выборы 1932 года в Германии, где избиратели отдали Гитлеру 36,8% голосов (сумма вторая после суммы Пауля фон Гинденбурга), и референдум после смерти Гинденбурга в 1934 году, в ходе которого за объединение государственных постов президента (главы государства) и канцлера (главы правительства) высказались подавляющее большинство немцев. В ходе референдума Голосованием 1934 года граждане Германии предоставили Гитлеру абсолютистские полномочия, которыми он воспользовался с решительностью и последовательностью, которых мало кто ожидал, хотя коммунисты (их кандидат, Эрнст Тельман, собрал тогда 10,2% голосов) шли на выборы 1932 года с лозунгом «Тот, кто выбирает Гинденбурга — выбирает Гитлера; тот, кто выбирает Гитлера — выбирает войну».

Всё последующее можно считать практическими последствиями этих голосований, законным образом подтвердивших, что к 1932 году Гитлер смог создать значительную массу своих сторонников, а за следующий год сплошным разгромом демократических институтов Германии убедил 9 из 10 немцев, голосовавших на референдуме, утвердить за ним диктаторские полномочия.

Нет нужды обсуждать тут вину Гитлера. Приведённый пример обращает наше внимание на трудность вменения вины электоральной массе, бывшей в ходе голосований 1930-х гг. в Германии коллективным субъектом, который использовал свои законные права, чтобы верифицировать в лице Гитлера победу нацизма в своей стране.

Ограничимся здесь упоминанием проблемы коллективной вины и перейдём к выводам.

1.      Рассмотренный пример всеобщих выборов показывает, как тщательно регламентированный институт может быть адаптирован к условиям современного массового общества.  

2.      Массообразование в современном обществе отвечает принятому в нём представлению о справедливости как равенстве людей, которое достигается всякий раз ценой редукции индивидов к любому, но одному критерию.

Обычно, таким критерием выступает одна функция, чаще потребительская. Поэтому привычно говорить: масса пользователей, пассажиров, покупателей, читателей, любителей, сторонников, владельцев и т.д., но редко говорят «масса изобретателей», «масса артистов», «масса врачей». И не потому, что их мало, а потому, что творческие виды занятий плохо поддаются редукции. Конечно, можно сказать, «масса врачей», но эти слова претендуют на профанирование профессии.

3.      Актуальность масс, выступающих в массовом обществе легальными коллективными субъектами, заставляет вновь и вновь возвращаться к проработке представления о коллективной ответственности и коллективной вине.